Финская миграционная служба (Migri) начала отказывать в предоставлении политического убежища гражданам России, покинувшим страну из-за угрозы мобилизации после начала полномасштабного вторжения в Украину. По данным финского издания Satakieli, в Финляндии, которая ранее закрыла границу с Россией, остается около 500 таких граждан. В решениях Migri, которые объявляют россиянам в отделениях полиции, указано, что одной лишь угрозы мобилизации недостаточно для получения убежища.
Среди получивших отказ – 49-летний Андрей и 36-летний Алексей Карачевский из Санкт-Петербурга, проживающие вместе уже девять лет. Последние два с половиной года они провели в Финляндии. После получения отрицательного решения Migri россияне намерены обратиться в суд.
Отказ в убежище для российских ЛГБТ-персон в странах Северной Европы – не редкость. Даже несмотря на то, что с 30 ноября 2023 года в России действует закон, признающий "движение ЛГБТ экстремистской организацией", который ставит под угрозу представителей сексуальных меньшинств: на родине им грозят административное наказание и уголовная ответственность.
Историю Андрея и Алексея рассказывает проект Север.Реалии.
Воспоминания из России: выбитые зубы и сломанная лодыжка
Андрей и Алексей поженились в 2019 году в Португалии, в России их брак не признан. Из-за того, что они ЛГБТ-персоны, на родине у мужчин постоянно происходили неприятности. Андрей в "нулевых" попал на подставное свидание, когда "геев под предлогом встречи, общения или секса приглашают на свидания, но на свидании ты понимаешь, что тебя собираются ограбить или, например, шантажировать".
"Об этом времени мне напоминают мои выбитые на том свидании зубы, – рассказывает Андрей. – Это очень неприятно. Я старался избегать всего этого. После принятия первого закона об ЛГБТ-пропаганде какие-то казаки и православные с иконами проводили облавы в гей-клубах, однажды я как раз там оказался. Сломанная лодыжка мне об этом тоже напоминает. Достаточно было моих травм, чтобы я сделал выводы, что надо жить так, чтобы не привлекать внимание".
Алексею тоже попадало за свою ориентацию: дважды ему пришлось уволиться из компаний в Петрозаводске и Петербурге после того, как на работе узнавали, что он гей.
"В Петрозаводске, когда я работал в банке "Ренессанс-кредит", на одном из корпоративов моя коллега открыто заявила в микрофон о том, что я пид**ас, что я гей и что я никак не обращаю на нее внимания, – вспоминает мужчина. – Город маленький, все друг друга знают. У меня начались проблемы со службой безопасности, и в конечном итоге мне предложили уволиться. В Петербурге на моей первой работе коллеги обнаружили, что я гей. И меня тоже попросили уволиться".
Долгие годы они не обращали внимания на мелкие придирки или угрозы в их адрес: активистской деятельностью не занимались, а в 2019 году у Алексея обнаружили рак, все силы и деньги были брошены на лечение.
"Мы не вели открытый образ жизни. Хотя Леша никогда не стеснялся открыто заявлять о себе, – говорит Андрей. – А я понимал правовые последствия, которые могут быть в России, чем может грозить мне попадание в отдел полиции с моей ориентацией. Я быстро делаю выводы. Но жить постоянно в атмосфере этого страха тяжело".
"Пид***сам здесь не место"
С началом российского полномасштабного вторжения в Украину ситуация в самой России стала быстро меняться. И Андрей, и Алексей резко высказывались против войны в общедомовом чате, а позже у них случился конфликт с соседом, после чего они решили уехать из страны. Алексей в подъезде встретил своего пьяного соседа Геннадия, тот был с приятелем. Они избили его. Пара срочно уехала к друзьям, а на следующий день вернулись домой, чтобы покормить свою кошку.
В парадной на стенах были расклеены листовки с их фотографиями: соседей просили быть бдительными, потому что в доме проживают "любители гендерных свобод", а на двери квартиры кто-то белой краской написал "Пид***сам здесь не место". В полицию они не пошли – не верили, что это чем-то поможет.
"Я не знаю, что послужило спусковым крючком. Надпись на листовке, которую развесили в парадной, "в нашем доме проживают любители гендерных свобод", – это же цитата из речи Владимира Путина в марте 2022 года. Я думаю, что общая атмосфера оказала влияние. Плюс, возможно, наши антивоенные высказывания в общедомовом чате, когда началась война, – рассуждает Андрей о причине внезапной агрессии. – Мы просто забрали из дома документы, кошку и уехали. И лихорадочно думали, что же делать дальше. И один мой друг из Нидерландов сказал: "А чего вы ждете? Дальше будет только хуже. Уезжайте".
В итоге через Турцию они улетели в Нидерланды, где запросили убежища как ЛГБТ-персоны. Там же выяснилось, что пара въехала в Евросоюз по финской шенгенской визе, и на основании Дублинского соглашения, по которому беженство можно запрашивать только у страны, выдавшей визу, спустя 51 день нахождения в нидерландской тюрьме их депортировали в Финляндию, где они продолжили ждать ответа на запрос о политическом убежище.
"В конце мая 2022-го нас депортировали в Финляндию и выдали карточки временного проживания, до декабря 2024 года мы были просителями убежища. В Финляндии каждый из нас прошел по три интервью с миграционной службой. Согласно законодательству Финляндии, процесс рассмотрения заявки на беженство должен занимать не более шести месяцев, но в случае, если ситуация в стране исхода неясная, или сложная для понимания, или требует дополнительного внимания со стороны миграционной службы, то законодательный срок – 21 месяц. Мы с Алексеем ждали решения 32 месяца. И в итоге получили отказ в убежище", – говорит Андрей.
"Финская миграционная служба отчаянно пытается жить прошлым"
Финская миграционная службы признала доказанными факты преследования, избиений и дискриминации пары в России, но, так как эти факты дискриминации "растянулись на продолжительное время" – у Алексея со школьных лет, у Андрея – с 2002 года, миграционная служба посчитала их недостаточно систематическими для того, чтобы они являлись основанием для выдачи ВНЖ для подтверждения убежища.
"Финская миграционная служба отчаянно пытается жить прошлыми событиями до 2022 года и не принимает во внимание правоприменительную практику закона о полном запрете пропаганды ЛГБТ, признание "международного ЛГБТ-сообщества" экстремистским. Мы, сидя здесь, в Финляндии, видим события, которые происходят в России, и переживаем за оставшихся в России ЛГБТ-персон. Рейды по гей-клубам, людей задерживают просто потому, что они похожи на представителей ЛГБТ якобы из-за цвета волос или сережек, мы знаем о трагедии с Андреем Котовым (директора турфирмы "Мен Тревел" задержали по обвинению по экстремистской статье из-за организации путешествий для геев. Погиб в СИЗО в конце декабря 2024 года). Мы понимаем все эти последствия, понимаем, что уже это не административная ответственность, а уголовная. Если ЛГБТ-персона окажется в тюрьме, то не факт, что выйдет оттуда живым", – рассуждает Андрей.
Пока мужчины жили в Финляндии в ожидании убежища, они спокойно высказывали свои политические и антивоенные взгляды, Алексей стал открыто заниматься ЛГБТ-активизмом, не скрывая свою идентичность. Они поддерживали украинских беженцев, помогали им с изучением финского языка, переводили деньги украинскому Красному Кресту.
"Мы стали частью сообщества, проводили митинги, участвовали в акциях, оказывали помощь тем, кто нуждается и кто оказался в такой ситуации, как и мы. В 2023-2024 годах я, мой супруг и еще несколько людей основали сообщество Queer Asylum: Fi, которое поддерживает ЛГБТ-беженцев в Финляндии, чтобы помогать друг другу и тем, кто обращается к нам за помощью. Мы участвовали в различных акциях, в том числе в поддержку ЛГБТ-персон, антивоенных и политических, писали обо всем этом в своих соцсетях", – рассказывает Алексей.
Миграционная служба Финляндии, выслушав Алексея и Андрея, посчитала, что пара спокойно может вернуться в Россию и даже попросить помощи у государственных органов в вопросах притеснения прав ЛГБТ-персон. Migri не приняла во внимание то, что за активистскую деятельность Алексея и Андрея могут посадить по нескольких статьям Уголовного кодекса, введенным в основном после начала полномасштабного вторжения России в Украину.
Я боюсь, что от границы мы дальше поедем по этапу из-за политических заявлений и помощи украинцам
"Вполне вероятно, что на обратном пути нас сразу заберут на границе, поскольку деятельность наша в Финляндии достаточно яркая, о нас писали в СМИ. Я боюсь, что от границы мы дальше поедем по этапу из-за политических заявлений и помощи украинцам, – говорит Андрей. – Собственно, весь наш образ жизни с точки зрения российского законодательства является так называемой пропагандой. Мы семья, мы состоим в официальном браке, который не признают в России, но признан в остальных странах мира. Мы говорим о том, что наш брак имеет право на существование, равно как и брак между мужчиной и женщиной. В этих листовках (расклеенных по подъезду) нас обвиняли в пропаганде этого, и там было написано: берегите ваших детей. Тем самым дома нас приравняли – как в законе, так и в листовках – к педофилам.
Алексей в России до войны работал в event-индустрии и занимался организацией разных мероприятий, в том числе детских.
"Я открыто заявлял о своей гомосексуальности, и поэтому был риск обвинений в "пропаганде ЛГБТ" среди молодежи. Неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы мы не покинули страну", – считает Алексей.
"Migri проще отказать, чем дать убежище"
Их история – не единичный случай, когда Migri отказывает представителям ЛГБТ-сообщества в убежище.
"Это массовая история. Мы знаем людей, которые уехали. Они ставят перед фактом, что вам отказано. И дальше люди ломаются, потому что жизнь в эмиграции без документов и без всего – не сахар. Кто-то уезжает в Россию, кого-то выдавливают в третью страну, остальные – начинают бороться. Те, кто борются, – у них иногда что-то получается. А остальные – идут на фиг. Люди поломанные, в России их там просто поубивают, но государство Финляндия это просто не волнует", – рассуждает петербургская активистка Светлана Уткина, эмигрировавшая после начала войны в Украине в Финляндию.
Виктория Цветкова вместе с женой тоже изначально получила отказ в убежище. Они его опротестовали в суде, который встал на их сторону.
"В отказе часть наших заявлений миграционная служба просто проигнорировала, на часть ответила: "Нет, мы вам не верим" или "Ну, это не считается". В отказе были замечательные формулировки типа: "Мы желаем вам удачи завести ребенка в России", "У вас получится хорошая семья", "Мы верим, что у вас все получится, потому что вы могли скрываться до этого", – рассказывает Цветкова. – Migri проще отказать, чем дать убежище. И там очень плохо рассматривают ЛГБТ-кейсы. У них устаревшая информация о ситуации с ЛГБТ в России".
В отказе были формулировки: "Мы желаем вам удачи завести ребенка в России", "Мы верим, у вас все получится, потому что вы могли скрываться до этого"
По ее словам, она не знает ни одного случая, когда ЛГБТ-персоне исключительно по линии ЛГБТ дали убежище с первой попытки.
"Северные страны ЕС часто отказывают в убежище ЛГБТ-персонам. В Данию вообще никто не ездит, Норвегия тоже отказывает все время. Чем южнее, тем политика смягчается, – замечает Цветкова. – Например, в Испании легче получить убежище. В Финляндии некоторым отказывают и в суде. У меня была подруга, которой отказали, и ее депортировали обратно в Россию, где она до сих пор живет. Когда отказывает суд, то очень сложно бороться дальше".
Анна Орлова, юрист Equal PostOst (Европейская квир-организация, занимается помощью ЛГБТИК-людям под преследованием из стран Восточной Европы и Центральной Азии), говорит, что они часто получают сообщения от людей о том, что им отказали в предоставлении убежища в одной из европейских стран.
"По статистике, больше 85% заявителей получают отказ в предоставлении убежища. Это связано с тем, что люди не владеют информацией о процедуре и условиях предоставления убежища, – объясняет Орлова. – Часто уезжают из России, не имея прямого преследования и угроз, но принадлежность к ЛГБТИК-сообществу не может быть условием предоставления защиты государством. Перед тем как уехать, мы рекомендуем получить консультацию юриста, который поможет прояснить все вопросы по кейсу. Можно обращаться в наш бот помощи @equal_postost_bot".
Андрей и Алексей планируют оспорить решение в суде в надежде, что финский суд услышит все аргументы и примет решение в их пользу.
"Почему мы не обращаемся в третьи страны, а просим убежища у ЕС? У Алексея была онкология, есть хроническое заболевание. Получить лечение где-то в третьих странах очень сложно, для этого нужно иметь какие-то основания. В Европе с этим вопросом проще. Я помню, как в России при лечении онкологии меня просто не пускали в отделение, несмотря на свидетельство о браке. В России я ему никто, – говорит Андрей. – Мы не можем оставаться где-то в третьих странах без возможности лечения, без понимания того, что у нас: ремиссия или не ремиссия – нам нельзя так рисковать".
Оригинальный материал опубликован на сайте проекта Север.Реалии
